Рина и Роня
17 Нояб 2014
РАССКАЗЫ
Ованнес Азнаурян
Армения
г. Ереван
1
"Швейцарский курортный городок Гриндель находился на высоте 1034 метров над уровнем моря. Население его насчитывает всего 4138 человек, и сам городок входит в кантон Берн (округ Интерлакен).
Горные ледники здесь спускаются практически к самому курорту, что создает великолепные условия для зимних видов спорта. Ледники принесли Гринделю и иную славу - здесь можно посетить "грот Голубого льда" и экзотическое Ледниковое Ущелье, метеорологическую станцию и смотровую площадку, с которой можно полюбоваться бескрайней панорамой Альп и близлежащих вершин Айгера (3970 м.), Мюнха (4099 м.) и Юнгфрау (4158 м.), стоящих друг за другом... "- читал он в интернете.
-Снег, один сплошной снег,- сказала Рина (Ирина, Риша), повернувшись на спину.- Хорошо бы сегодня поиграть в снежки.
-Доброе утро. А с кем мы вчера танцевали весь вечер?- спросил Роня (Рон, Родион, Родя).
-Не помню,- ответила жена.- Они, кажется, были милыми людьми, и мы неплохо повеселились.
-Это да. По-моему, они проживают в той же гостинице, что и мы.
-Правда? Отлично. Значит, с ними и поедем за город. Они, кажется, супружеская пара?
-Может быть. Во всяком случае, ты глаз не спускала с главы этого семейства. Тебе нравятся молоденькие?
-Дорогой, я следовала твоему примеру. Ты смотрел на его жену, как голодный лев на полненькую антилопу.
-У тебя сплошные зоологические сравнения.
-Ну, какая уж есть. Кстати, ты не помнишь, у нас с тобой был секс, или не было?
Родион расхохотался:
-То же самое хотел спросить я.
Рина тоже рассмеялась:
-Решено: не будем больше так напиваться. Зачем заниматься сексом, если потом ничего не помнишь об этом?
2
Вчера весь вечер напивались, танцевали, потом снова напивались, пошли спать, мягко говоря, поздновато, а когда утром проснулись, увидели, что за ночь пошел снег. И городок, который и так был весь белый, стал, казалось, еще белее. Снега было очень много, и даже не верилось, что всего за несколько часов, может столько намести. Дома, улица, машины, памятник, деревья – все теперь было в снегу, все, казалось, поменялось, и еще было очень тихо.
Роня закурил, положив пепельницу на живот, и посмотрел на жену, которая, теперь повернувшись на бок и подперев голову рукой, смотрела в окно. Они оба были абсолютно голые, но Рон не мог вспомнить, был ли у них секс, или нет. Теперь ему не хотелось заморачиваться на тему – хорошо это или плохо, когда ты не помнишь о сексе. Главное, что пошел снег, и что-то опять поменялось. В последнее время Рина и Рон только и старались делать, чтобы что-то поменять. Это было самое важное теперь. Они меняли себя, меняли свою жизнь, но что-то все равно ускользало, и они лишь смутно осознавали, что это – проходящая молодость, да и Время Уходящее вообще, за которым, как известно, все равно нельзя угнаться...
Ирина и Родион все это называли «получать от жизни удовольствие» и «пожить, наконец, для себя». В самом деле: почему бы нет? Старшая дочь была замужем, жила и работала в Барселоне, младшая - училась в Сорбонне. Так почему бы теперь не пожить в свое удовольствие, раз есть возможность, и делать все, что душе угодно? Два раза в год Родион Сергеевич брал отпуск, и они отправлялись путешествовать. Это было "завоеванием Европы". Рим, Лондон, Берлин, Прага, Варшава, Мадрид, Париж, Вена, Будапешт, Берн, Осло, Стокгольм, Хельсинки были уже "взяты". И теперь на следующий отпуск надо было подумать, куда еще поехать, помимо Афин и Копенгагена.
Менялась не только география поездок; менялись они сами, как внутренне, так и внешне. Видоизменилась Рина (Ирина Алексеевна) за этот период их жизни - с тех самых пор, как решили менять жизнь - уже несколько раз, меняла имидж на 180 градусов, и это происходило быстро, молниеносно, калейдоскопом. То она была бизнес-вуман, то рокершей (Рон купил ей мотоцикл), то скучающей светской львицей, занимающейся благотворительностью... Она меняла прически, цвет волос, гардероб и так далее. Все это способствовало тому, что менялся и ее супруг, Роня. Он не был против, наоборот: ему самому все это нравилось, ибо с некоторых пор он решил для себя одну вещь: «главное, чтоб не стало скучно, а то будет хреново». Что подразумевал Рон под словом «хреново» он сам, как и Рина, не мог сказать, но ясно было, что именно СКУКИ Роня и Рина — так их вместе называли близкие друзья - боятся больше всего на свете. И поэтому, кроме разных стран, решено было попробовать все, что можно в этой жизни попробовать. Конечно, надо попробовать все! Жизнь - это большой шведский стол. Надо отведать все, что на нем есть, а потом со спокойной совестью уйти!
Рине было под сорок, Ронe сорок пять. Они рано поженились, у них рано появились дети, вот они теперь и наверстывали упущенное, не подозревая, однако, что никогда невозможно вернуть то, что однажды уже потерял, прозевал, упустил. И уж, конечно, если что-то и удастся урвать, то это будет лишь слабая тень, того, что ты желал...
Интересно. С тех пор, как дочери повзрослели и уехали, Рина и Роня переживали вторую молодость. Рина рассказывала подругам: «мы заново влюбились друг в друга»; Роня хвастался перед друзьями: «я в прекрасной форме, и ко мне вернулось мое двадцатилетнее здоровье... ну, вы меня понимаете...». Рина была довольна Роней, Роня – Риной. Что касается дочек – Елизаветы и Александры,- то они с нескрываемым интересом наблюдали за изменениями своих родителей, да иногда подтрунивали над ними.
3
Рина встала и, не одевая халата, пошла в душ.
- Ронечка, милый, закажи кофе, пожалуйста, а потом мы спустимся в ресторан завтракать.
Заказывая в номер кофе, Рон одновременно думал о вчерашней паре. Он никак не мог вспомнить их имена. Зато отлично запомнил татуировку на плече молодой женщины, «полненькой антилопы», как назвала ее жена; это был дракон с высунутым огненным языком. Они оба отлично танцевали. Они оба были очень молоды...
Звонок на мобильный прервал мысли Рони об Уходящем Времени.
-Алло, привет молодоженам!
-Привет, зайчонок. Как поживаешь? Что-то случилось? У вас еще рано, наверное...
-Нет, пап. Это у вас уже поздно. Вы, небось, только-только встаете.
-Ты угадала. Тут такой снег выпал за ночь!
-«И было очень тихо, и не хотелось вставать...» Ха-ха! Скажи маме, что у тебя будет радикулит. И что она рискует потерять тебя, если не будет щадить.
-Я выдержу, дочка. Но, по-моему, ты нарушаешь субординацию. Как ты говоришь с отцом?- Родион Сергеевич и не думал сердиться. Его забавлял этот диалог.
-Ой, папа, перестань, какая субординация? Я уже не маленькая, забыл? У меня муж архитектор, у ребенка желтуха, и я врач.
-Сдаюсь. Так что у тебя стряслось?
-Ничего. Хотела просто узнать, как проводят свой очередной медовый месяц мои старик и старуха. И еще не могу дозвониться до Лизы. Она должна была позвонить, но не позвонила. Мобильный выключен.
-Нам она не звонила. Я скажу маме, чтоб дозванивалась. О результатах сообщим тебе.
-Пока, пап, спасибо! Не дай этой старухе заездить тебя. Хи-хи!
-У тебя по-прежнему веселый смех, зайчонок. Пока. Целую всех.
-Целуешь? Это особенно понравится моему мужу. Знаешь, по-моему он- латентный гей. Ну, все. Пока. Люблю тебя!
Роня посмотрел в окно: действительно, как сказала Рина, снег, один сплошной снег. На улице, где был отель, был сплошной снег.
4
Выпив кофе, Рина и Роня занялись любовью («а вдруг мы ночью не занимались сексом?! Надо наверстать упущенное!»), потом спустились в ресторан отеля позавтракать. Рон почему-то был уверен, что вчерашнюю молодую пару они еще встретят, и не ошибся. Они так же встали поздно, они так же поздно спустились завтракать.
-Вы помните нас?- спросил молодой муж.
-Конечно,- улыбнулась Рина очаровательной улыбкой.- Мы славно потанцевали вчера.
-Однако,- рассмеялась «полненькая антилопа»,- мы не помним ваших имен...
-У нас та же проблема, мы тоже не помним, как вас зовут,- сказал Роня, неуклюже вставая и приглашая за столик молодую пару.- Наверное, мы не успели все же познакомиться. Думаю, это можно исправить. Я – Родион.
-Рина.
-Артур.
-Адель.
-Вот и отличненько. И мы позавтракаем вместе.
Оказалось, Артур – знаменитый автогонщик – с зачесанными назад волосами и тонкими усиками (восхищенно-одобрительный взгляд-улыбка Рины), а Адель – пианистка, преподает в музыкальной школе (Роня: «о, Шопен, Бетховен. Шуман, Лист!»).
Две пары как-то сразу понравились друг другу. Разговор протекал непринужденно, легко, порой переходя в откровенный перекрестный флирт. После завтрака решено было пойти погулять по городу, а потом – в сауну. Это было предложение Артура, гонщика. Он так и сказал:
-А знаете, в этом швейцарском городке есть баня. Русская баня. Мы можем пойти туда вчетвером... Вы не будете против? Мы с Адель никогда не были в русской бане.
Рина и Роня переглянулись и ответили согласием. Все равно оба понимали, к чему все идет. Все равно оба хотели попробовать в этой жизни все.
-Если Адель не против, то Ирина – тоже не против, а я тем более,- несколько громоздко, тяжеловесно выразился Роня.
-Нет-нет,- кокетливо улыбнулась Адель.- я не против...
С прогулки вернулись в гостиницу пообедать. Вернее, легко перекусить. Ибо, как сказал Роня, перед баней не надо слишком наедаться. Все четверо выпили по кружке пива.
А потом пошли. В баню. Русскую. В швейцарском курортном городке Гриндель. И тогда опять пошел снег. Казалось, снег своей навязчивостью хотел что-тосказать, донести; ведь он не мог ничего прибавить к тому, что уже было...
-Так тебе все же нравятся полненькие, кобель?- шепнула Рина на ухо Роне.
-Так же, как и тебе нравятся молоденькие, сучка,- ответил супруг, и они поцеловались.
Снег все шел и шел, не переставая, а потом поднялся ветер, и началась настоящая пурга. Понятно было, что закроют все лыжные трассы, и всех, кто были в горах, эвакуируют.
Рине понравилось смотреть на Роню, а Роне понравилось смотреть на Рину, следить за ее движениями и невольно сравнивать с движениями Адель... Когда все же вернулись в гостиницу, когда все же заснули, Роне снился извивающийся дракон с высунутым огненным языком. Почему-то дракон этот звонил по телефону... Навязчиво, долго...
-Сашенька, ночь же еще! И мама пока спит!
-Вы же обещали дозвониться до Лизы! Вы же обещали! Мало того, что вы не звонили, не интересовались, у вас телефоны со вчерашнего дня выключены.
-Ты плачешь... Что случилось?
-Лиза... Лизы больше нет. Она разбилась на своем мотоцикле. Я в аэропорту. Лечу в Париж..
Родион Сергеевич выключил телефон и совсем неожиданно для себя подумал: «Интересно, какой сон сейчас видит Рина?»
-Рина. Ришечка... проснись... Надо собираться...
5
Все дороги завалило снегом, и курортный городок Гриндель оказался отрезанным от всего остального мира. Сообщили, что до завтра, во всяком случае, автобусное сообщение не восстановится. И если даже завтра удастся сесть в автобус, чтоб поехать в «Bern Belp», то есть в аэропорт, неизвестно – будут ли рейсы из-за непогоды.
Когда Артур и Адель спустились в ресторан гостиницы и стали искать глазами Рину и Роню, они их не сразу нашли, вернее, не сразу узнали. За столиком («наш столик на четверых!») сидели почти старик и старуха. Это были Рина и Роня.
17 Нояб 2014
РАССКАЗЫ
Ованнес Азнаурян
Армения
г. Ереван
1
"Швейцарский курортный городок Гриндель находился на высоте 1034 метров над уровнем моря. Население его насчитывает всего 4138 человек, и сам городок входит в кантон Берн (округ Интерлакен).
Горные ледники здесь спускаются практически к самому курорту, что создает великолепные условия для зимних видов спорта. Ледники принесли Гринделю и иную славу - здесь можно посетить "грот Голубого льда" и экзотическое Ледниковое Ущелье, метеорологическую станцию и смотровую площадку, с которой можно полюбоваться бескрайней панорамой Альп и близлежащих вершин Айгера (3970 м.), Мюнха (4099 м.) и Юнгфрау (4158 м.), стоящих друг за другом... "- читал он в интернете.
-Снег, один сплошной снег,- сказала Рина (Ирина, Риша), повернувшись на спину.- Хорошо бы сегодня поиграть в снежки.
-Доброе утро. А с кем мы вчера танцевали весь вечер?- спросил Роня (Рон, Родион, Родя).
-Не помню,- ответила жена.- Они, кажется, были милыми людьми, и мы неплохо повеселились.
-Это да. По-моему, они проживают в той же гостинице, что и мы.
-Правда? Отлично. Значит, с ними и поедем за город. Они, кажется, супружеская пара?
-Может быть. Во всяком случае, ты глаз не спускала с главы этого семейства. Тебе нравятся молоденькие?
-Дорогой, я следовала твоему примеру. Ты смотрел на его жену, как голодный лев на полненькую антилопу.
-У тебя сплошные зоологические сравнения.
-Ну, какая уж есть. Кстати, ты не помнишь, у нас с тобой был секс, или не было?
Родион расхохотался:
-То же самое хотел спросить я.
Рина тоже рассмеялась:
-Решено: не будем больше так напиваться. Зачем заниматься сексом, если потом ничего не помнишь об этом?
2
Вчера весь вечер напивались, танцевали, потом снова напивались, пошли спать, мягко говоря, поздновато, а когда утром проснулись, увидели, что за ночь пошел снег. И городок, который и так был весь белый, стал, казалось, еще белее. Снега было очень много, и даже не верилось, что всего за несколько часов, может столько намести. Дома, улица, машины, памятник, деревья – все теперь было в снегу, все, казалось, поменялось, и еще было очень тихо.
Роня закурил, положив пепельницу на живот, и посмотрел на жену, которая, теперь повернувшись на бок и подперев голову рукой, смотрела в окно. Они оба были абсолютно голые, но Рон не мог вспомнить, был ли у них секс, или нет. Теперь ему не хотелось заморачиваться на тему – хорошо это или плохо, когда ты не помнишь о сексе. Главное, что пошел снег, и что-то опять поменялось. В последнее время Рина и Рон только и старались делать, чтобы что-то поменять. Это было самое важное теперь. Они меняли себя, меняли свою жизнь, но что-то все равно ускользало, и они лишь смутно осознавали, что это – проходящая молодость, да и Время Уходящее вообще, за которым, как известно, все равно нельзя угнаться...
Ирина и Родион все это называли «получать от жизни удовольствие» и «пожить, наконец, для себя». В самом деле: почему бы нет? Старшая дочь была замужем, жила и работала в Барселоне, младшая - училась в Сорбонне. Так почему бы теперь не пожить в свое удовольствие, раз есть возможность, и делать все, что душе угодно? Два раза в год Родион Сергеевич брал отпуск, и они отправлялись путешествовать. Это было "завоеванием Европы". Рим, Лондон, Берлин, Прага, Варшава, Мадрид, Париж, Вена, Будапешт, Берн, Осло, Стокгольм, Хельсинки были уже "взяты". И теперь на следующий отпуск надо было подумать, куда еще поехать, помимо Афин и Копенгагена.
Менялась не только география поездок; менялись они сами, как внутренне, так и внешне. Видоизменилась Рина (Ирина Алексеевна) за этот период их жизни - с тех самых пор, как решили менять жизнь - уже несколько раз, меняла имидж на 180 градусов, и это происходило быстро, молниеносно, калейдоскопом. То она была бизнес-вуман, то рокершей (Рон купил ей мотоцикл), то скучающей светской львицей, занимающейся благотворительностью... Она меняла прически, цвет волос, гардероб и так далее. Все это способствовало тому, что менялся и ее супруг, Роня. Он не был против, наоборот: ему самому все это нравилось, ибо с некоторых пор он решил для себя одну вещь: «главное, чтоб не стало скучно, а то будет хреново». Что подразумевал Рон под словом «хреново» он сам, как и Рина, не мог сказать, но ясно было, что именно СКУКИ Роня и Рина — так их вместе называли близкие друзья - боятся больше всего на свете. И поэтому, кроме разных стран, решено было попробовать все, что можно в этой жизни попробовать. Конечно, надо попробовать все! Жизнь - это большой шведский стол. Надо отведать все, что на нем есть, а потом со спокойной совестью уйти!
Рине было под сорок, Ронe сорок пять. Они рано поженились, у них рано появились дети, вот они теперь и наверстывали упущенное, не подозревая, однако, что никогда невозможно вернуть то, что однажды уже потерял, прозевал, упустил. И уж, конечно, если что-то и удастся урвать, то это будет лишь слабая тень, того, что ты желал...
Интересно. С тех пор, как дочери повзрослели и уехали, Рина и Роня переживали вторую молодость. Рина рассказывала подругам: «мы заново влюбились друг в друга»; Роня хвастался перед друзьями: «я в прекрасной форме, и ко мне вернулось мое двадцатилетнее здоровье... ну, вы меня понимаете...». Рина была довольна Роней, Роня – Риной. Что касается дочек – Елизаветы и Александры,- то они с нескрываемым интересом наблюдали за изменениями своих родителей, да иногда подтрунивали над ними.
3
Рина встала и, не одевая халата, пошла в душ.
- Ронечка, милый, закажи кофе, пожалуйста, а потом мы спустимся в ресторан завтракать.
Заказывая в номер кофе, Рон одновременно думал о вчерашней паре. Он никак не мог вспомнить их имена. Зато отлично запомнил татуировку на плече молодой женщины, «полненькой антилопы», как назвала ее жена; это был дракон с высунутым огненным языком. Они оба отлично танцевали. Они оба были очень молоды...
Звонок на мобильный прервал мысли Рони об Уходящем Времени.
-Алло, привет молодоженам!
-Привет, зайчонок. Как поживаешь? Что-то случилось? У вас еще рано, наверное...
-Нет, пап. Это у вас уже поздно. Вы, небось, только-только встаете.
-Ты угадала. Тут такой снег выпал за ночь!
-«И было очень тихо, и не хотелось вставать...» Ха-ха! Скажи маме, что у тебя будет радикулит. И что она рискует потерять тебя, если не будет щадить.
-Я выдержу, дочка. Но, по-моему, ты нарушаешь субординацию. Как ты говоришь с отцом?- Родион Сергеевич и не думал сердиться. Его забавлял этот диалог.
-Ой, папа, перестань, какая субординация? Я уже не маленькая, забыл? У меня муж архитектор, у ребенка желтуха, и я врач.
-Сдаюсь. Так что у тебя стряслось?
-Ничего. Хотела просто узнать, как проводят свой очередной медовый месяц мои старик и старуха. И еще не могу дозвониться до Лизы. Она должна была позвонить, но не позвонила. Мобильный выключен.
-Нам она не звонила. Я скажу маме, чтоб дозванивалась. О результатах сообщим тебе.
-Пока, пап, спасибо! Не дай этой старухе заездить тебя. Хи-хи!
-У тебя по-прежнему веселый смех, зайчонок. Пока. Целую всех.
-Целуешь? Это особенно понравится моему мужу. Знаешь, по-моему он- латентный гей. Ну, все. Пока. Люблю тебя!
Роня посмотрел в окно: действительно, как сказала Рина, снег, один сплошной снег. На улице, где был отель, был сплошной снег.
4
Выпив кофе, Рина и Роня занялись любовью («а вдруг мы ночью не занимались сексом?! Надо наверстать упущенное!»), потом спустились в ресторан отеля позавтракать. Рон почему-то был уверен, что вчерашнюю молодую пару они еще встретят, и не ошибся. Они так же встали поздно, они так же поздно спустились завтракать.
-Вы помните нас?- спросил молодой муж.
-Конечно,- улыбнулась Рина очаровательной улыбкой.- Мы славно потанцевали вчера.
-Однако,- рассмеялась «полненькая антилопа»,- мы не помним ваших имен...
-У нас та же проблема, мы тоже не помним, как вас зовут,- сказал Роня, неуклюже вставая и приглашая за столик молодую пару.- Наверное, мы не успели все же познакомиться. Думаю, это можно исправить. Я – Родион.
-Рина.
-Артур.
-Адель.
-Вот и отличненько. И мы позавтракаем вместе.
Оказалось, Артур – знаменитый автогонщик – с зачесанными назад волосами и тонкими усиками (восхищенно-одобрительный взгляд-улыбка Рины), а Адель – пианистка, преподает в музыкальной школе (Роня: «о, Шопен, Бетховен. Шуман, Лист!»).
Две пары как-то сразу понравились друг другу. Разговор протекал непринужденно, легко, порой переходя в откровенный перекрестный флирт. После завтрака решено было пойти погулять по городу, а потом – в сауну. Это было предложение Артура, гонщика. Он так и сказал:
-А знаете, в этом швейцарском городке есть баня. Русская баня. Мы можем пойти туда вчетвером... Вы не будете против? Мы с Адель никогда не были в русской бане.
Рина и Роня переглянулись и ответили согласием. Все равно оба понимали, к чему все идет. Все равно оба хотели попробовать в этой жизни все.
-Если Адель не против, то Ирина – тоже не против, а я тем более,- несколько громоздко, тяжеловесно выразился Роня.
-Нет-нет,- кокетливо улыбнулась Адель.- я не против...
С прогулки вернулись в гостиницу пообедать. Вернее, легко перекусить. Ибо, как сказал Роня, перед баней не надо слишком наедаться. Все четверо выпили по кружке пива.
А потом пошли. В баню. Русскую. В швейцарском курортном городке Гриндель. И тогда опять пошел снег. Казалось, снег своей навязчивостью хотел что-тосказать, донести; ведь он не мог ничего прибавить к тому, что уже было...
-Так тебе все же нравятся полненькие, кобель?- шепнула Рина на ухо Роне.
-Так же, как и тебе нравятся молоденькие, сучка,- ответил супруг, и они поцеловались.
Снег все шел и шел, не переставая, а потом поднялся ветер, и началась настоящая пурга. Понятно было, что закроют все лыжные трассы, и всех, кто были в горах, эвакуируют.
Рине понравилось смотреть на Роню, а Роне понравилось смотреть на Рину, следить за ее движениями и невольно сравнивать с движениями Адель... Когда все же вернулись в гостиницу, когда все же заснули, Роне снился извивающийся дракон с высунутым огненным языком. Почему-то дракон этот звонил по телефону... Навязчиво, долго...
-Сашенька, ночь же еще! И мама пока спит!
-Вы же обещали дозвониться до Лизы! Вы же обещали! Мало того, что вы не звонили, не интересовались, у вас телефоны со вчерашнего дня выключены.
-Ты плачешь... Что случилось?
-Лиза... Лизы больше нет. Она разбилась на своем мотоцикле. Я в аэропорту. Лечу в Париж..
Родион Сергеевич выключил телефон и совсем неожиданно для себя подумал: «Интересно, какой сон сейчас видит Рина?»
-Рина. Ришечка... проснись... Надо собираться...
5
Все дороги завалило снегом, и курортный городок Гриндель оказался отрезанным от всего остального мира. Сообщили, что до завтра, во всяком случае, автобусное сообщение не восстановится. И если даже завтра удастся сесть в автобус, чтоб поехать в «Bern Belp», то есть в аэропорт, неизвестно – будут ли рейсы из-за непогоды.
Когда Артур и Адель спустились в ресторан гостиницы и стали искать глазами Рину и Роню, они их не сразу нашли, вернее, не сразу узнали. За столиком («наш столик на четверых!») сидели почти старик и старуха. Это были Рина и Роня.
